Май 2014 — Cosmopolitan Петербург
Главный «вампир» Петербурга – голубоглазый блондин. Актер и певец Иван Ожогин стал суперпопулярным, сыграв графа фон Кролока в мюзикле «Бал вампиров», который с успехом идет и до сих пор. Это новый Дракула, но ничего мистического в реальной жизни Ивана нет. А вот во время спектакля чудеса случаются. Правда, читателей «Космо» певец и актер уверяет, что это они есть в судьбе каждого человека, но не все их замечают.
— Как ты стал петь? Талант в детстве разглядела мама?
— Петь я начал еще до того, как пошел в музыкальную школу. В нашей семье всегда любили музыку. Мой старший брат пел в хоре мальчиков, и я пришел туда за ним — меня не с кем было оставить. И пока Юра там занимался, я внимательно слушал, впитывал, заплетал концертмейстеру косички. И тоже пел. Видимо, кто-то меня услышал. Меня взяли в младшую группу детского хора в три года. Самое интересное, что брат певцом не стал. Когда у него сломался голос, Юра перешел в инструменталисты. Играл в рок-группе, неожиданно для всех без музыкальной школы поступил в музыкальное училище по классу контрабаса, окончил его, и лет 15 работал в джаз-бэнде. А потом забросил музыку и занялся бизнесом.
— Брат «болеет» за твою карьеру?
— Да, он всегда приезжает на премьеры. Когда я только начинал репетировать в «Норд-Осте», Юра посмотрел спектакль, еще без моего участия. Был очень впечатлен. Он и сейчас старается меня поддержать, особенно мы сблизились после моего отъезда из Ульяновска. Мы стали друг друга лучше понимать, определенные события в семьях родственников повлияли на отношения. В принципе, Юра меня воспитал. Когда я родился, ему было 8 лет. Мама-папа вечно на работе, брат со мной. Я всегда думал: «Как хорошо, у меня есть Юра, он из садика заберет, накормит, уложит, сказку расскажет». А еще я всегда увязывался за ним «хвостиком». И когда брат повзрослел, у нас на эту тему начались конфликты. Он уходил в свои «взрослые» компании, а меня запирал дома. Я отчаянно ревел. Или брал с собой, мы ехали на окраину города, и Юра меня «забывал» на улице на 15-20 минут. Я орал как котенок, который потерялся. Потом брат приходил и ругал меня: «Ну что, испугался?! Теперь не будешь отставать, быстро за мной!». Это было целое приключение.
— Мальчишки в школе дразнили тебя из-за «музыкалки» и хора? Или ты им сдачи давал?
— Со сдачей всегда были проблемы. Для меня чем-то непостижимым было ударить человека. Все мое существо сопротивлялось этому, даже если меня отчаянно задирали. За все мое детство и юношество я дрался пару раз, когда совсем доставали. Для меня ударить человека и до сих пор табу. Знаю, что многие мальчишки дрались, и для них это в порядке вещей, и что это нужно для становления характера. Но я в этом плане «неправильный» человек.
— Как ты попал в мюзикл «Чикаго»? По кастингу?
— Как раз на кастинге я не был. Он закончился весной, а я пришел в середине июня, когда обновляли состав для второго года проката. Не все выдерживали такой ритм – работать ежедневно было довольно тяжело. Сначала я попал в «Норд-Ост», мне дали каверовать Ромашова, с условием, что буду иногда выходить на сцену. Тогда я посмотрел весь мюзикл, это был шедевр, бомба, я такого не видел. Наш музыкальный руководитель работала концертмейстером и в «Чикаго». Многие мои друзья с ее помощью оказались там. И выяснилось, что в «Чикаго» есть партия для контр-тенора. По ходу действа он переодевается в женское платье. Я подумал: «Ну что ж я, женщину не сыграю?!». Мне показали партию, на следующий день я ее спел в третьей октаве. И концертмейстер позвонила Филиппу Киркорову, после прослушивания американскими продюсерами меня взяли во второй состав «Чикаго».
— Как работалось с Филиппом?
— Любопытно. Звезда у нас на сцене была одна. (Улыбается). Но надо отдать должное, ему удалось собрать потрясающую команду. Внешним видом артистов занимался Сергей Зверев, это тоже о чем-то говорит. Мы ходили к нему стричься, и все выглядели на мировом уровне. Дисциплина была жесткая. Но наш зритель, увы, не был готов к такому чисто американскому шоу, с западной психологией и юмором. Первые месяцы были аншлаги, а потом все сошло на «нет». После премьеры мы пытались что-то повернуть в русскую сторону, подключилась Алла Пугачева, но… «Чикаго» прожил лишь сезон. И все равно это был чудесный опыт и новая ступенька на моей профессиональной лестнице.
— Мюзикл «Бал вампиров» стал для тебя новой вехой в карьере?
— Да, это большой трамплин. В том числе в качестве демонстрации моих профессиональных возможностей. А еще участие в мюзикле добавило мне уверенности в себе. Я всегда догадывался, на каком уровне могу работать, но чего-то не хватало для того, чтобы раскрыться. Видимо, как раз вампира! До этого я работал во многих замечательных постановках и международных проектах. Каждый из них добавлял в мою «копилку» новые профессиональные навыки, опыт. До графа были и другие главные роли, но не такого масштаба.
— Сейчас их больше предлагают?
— Сейчас исполняю сразу три роли в новом 3D-мюзикле Pola Negri, одну из – режиссёра Эрнста Любича – также исполняют Гоша Куценко и Максим Леонидов. Это красивая, но непростая история жизни и любви польской актрисы… Появились заманчивые предложения и по сольным концертам, и по участиям в других мюзиклах. Даже предлагают сделать собственное шоу. Вполне возможно, я когда-нибудь приму последнее предложение, это новая ступень развития. При моем любопытстве, когда я постоянно думаю «а как это сделано?» «а почему здесь такой ход?», «а как работают гримеры?», поставить или спродюсировать что-то свое крайне интересно. К тому же свои концерты я давно продюсирую сам.
— Поклонниц после «Бала вампиров» стало больше? Как ты от них отбиваешься?
— Я не отбиваюсь. Даю автографы, когда встречают на «служебке». Девушки дарят цветы, шоколадки, картины, свои поделки. Это очень приятно. Один раз поклонница подарила подарки всей труппе. «Мальчикам» по зубу доисторической акулы, «девочкам» ожерелья из коралла. А для меня на заказ инкрустировали серебром ископаемый зуб динозавра. Я его с тех пор ношу в спектакле, в последней сцене. Однако, признаюсь, внимания должно быть в меру, не люблю нетактичных, навязчивых людей.
— Ты веришь в существование вампиров?
— В детстве читал про них (улыбается). Летучих мышей в школе проходили на уроках зоологии. Но, конечно, я понимал, что таких созданий, как описаны в книгах и сейчас мы видим в спектакле «Бал вампиров», не существует. Хотя, наверное, как и все дети, я боялся темноты и черной руки. Но я пересиливал себя, и боролся с этими страхами.
— А граф Дракула для вас – положительный герой?
— Смотря какого Графа Дракулу воспринимать. Если это актер Лесли Нильсон в пародийном фильме, то он уморительный, симпатичный и мне нравится. А если это страшный фильм, такой, как с Гэри Олдменом, то совсем другая история. «Дракула» для того и сделан, чтоб пугать людей.
— А у вас во время репетиций «Бала вампиров» было что-то мистическое?
— У нас разношерстная команда. Кто-то из участников мюзикла раньше знал друг друга, кто-то только познакомился. Поэтому особо друг с другом не откровенничали, и мистику спектакля мы начали обсуждать не сразу. Но потом один из ребят эту тему поднял: перед премьерой обмолвился, что какая-то особая атмосфера вокруг и что-то витает в воздухе. Все согласились, что есть особое «электричество» между актерами, во всей команде, в театре. Потому что материал пронизал темной мистической сексуальностью. А я стал замечать, что у меня обострилась интуиция. Вдруг происходило озарение – и я предвидел события. Все удивлялись, когда я их предсказывал.
— Перевоплощаться в вампира сложно? Наверное, это неудобный костюм, килограмм грима…
— Грим как раз легкий, да и к костюму я привык. Мне в нем комфортно. А вот с клыками были сложности. Долго не могли приноровиться к тем зубам, которые нам сделали в России. У наших стоматологов не было опыта изготовления кап, которые не мешают петь, произносить звуки и не выскакивают во время активной мимики. Пробных клыков было сделано 8 или 10. Что-то ломалось, что-то мешало… В общем, когда я приехал в Германию и примерил клыки которые сделали там, они сели идеально. На спектакле мне еще мешают длинные волосы – они иногда набиваются в рот.
— Сам-то ты веришь в мистику? И связь с потусторонним миром? Ходил к магам, гадалкам?
— Было однажды. Передо мной стоял выбор, какое из предложений по работе принимать. Друг посоветовал позвонить «видящему» человеку, описать ситуацию. Мол, он подскажет. Я так и сделал, и выяснилось, то, что я для себя почти решил, и есть верное направление. Я принял предложение участвовать в «Бале вампиров». На мой вопрос, а как же вера и духовность, маг ответил, что с этим проблем быть не должно. «Смотря, что вы вложите в образ!».
— Ты про «темную» сексуальность рассказал. А что для тебя в женщине важно? Именно тайна и загадка?
— Я искренне верю в теорию о двух половинках, и считаю, что если я в какой-то даме загадки не увидел, то увидит кто-то другой. Каждая женщина прекрасна тем, что индивидуальна. Во всех есть неповторимость, шарм, красота. Что касается меня, свою половинку я уже встретил. Я женат, у меня четверо детей. Буквально недавно мы с супругой вспоминали наше «случайное» знакомство. Это было на одной из дружеских вечеринок в 2000-м, Старый Новый год, Болгарский культурный центр в Москве. Я был на четвертом курсе ГИТИСа, нас с другом пригласили петь на этом вечере. Видимо, номер супруге понравился. С тех пор мы не расставались.
— Сколько времени ты проводишь с семьей?
— Все свободное время, а его катастрофически мало. Ведь самая долгая и сложная работа происходит не когда мы на сцене, а когда дома. Нужно придумать роль, выучить, найти ход. Но я стараюсь уделить семье максимальное количество времени. Сегодня перед спектаклем забежал в музыкальную школу, где дочка играла концерт на скрипке. Очень хорошо играла! Но вчера я ее честно предупредил, что могу и не успеть. К слову, все мои дети музыкальные, как и я.
— У тебя есть какие-то немузыкальные хобби?
— Пока на них нет времени. Я люблю лошадей, люблю ходить в походы на байдарках, люблю ездить с семьей в Крым, а еще я подружился с петербургским комплексом, где люди летают на струях теплого воздуха. Что они там творят! Какие фигуры высшего пилотажа делают! Я тоже пытаюсь научиться, налетал уже 25 минут, но пока у меня получаются только простейшие движения.
— В кино сниматься не хочешь?
— Есть желание, есть предложения, но нет времени. Даты съемок не совпадают с датами моих спектаклей и концертов. Надеюсь, в этом году занятость будет меньше, и в кино я все-таки снимусь.
Автор: Наталья Черных
Фото: Дуся Соболь
Cosmopolitan Петербург