Я хотел бы спеть Гамлета!

 

Для меня это тоже загадка. До того, как его поставили, честно говоря, я не понимал, примет  этот спектакль Российский зритель, или нет. Но "Бал вампиров" с успехом идет по всему миру, кроме Америки. Там решили его переделать, поставить по-другому и это не нашло отклика у зрителей.

Для меня была сомнительна эта темная тема, вампирская. Впервые я смотрел спектакль на немецком языке, конечно, не все было понятно, но тем не менее первый вопрос, который я задал режиссеру: "А о чем будем играть спектакль?". Он не понял и сказал: "Это темная комедия, это фан".

Я играю о внутреннем одиночестве моего персонажа. О его бесконечной эрудиции, о его интеллекте, о его страдании. Он уже прожил эту жизнь, нашу как будто бы с вами земную, десятки, сотни раз. И каждый раз мы все натыкаемся на одни и те же грабли, и поэтому для него так просто предугадать, знать на сто процентов, что произойдет в следующую минуту, секунду, месяц, год или вечность.

Он старается себя развлекать, но вообще… Скуку на сцене играть не очень комфортно и не очень выгодно, поэтому он старается находить удовольствие, насколько это получается. Но временами накрывает, конечно, эта драматическая составляющая его одиночества и страданий.

Это была моя какая-то внутренняя мечта. Так как я всегда говорю – мечтай конкретнее, отправляй мечты в космос, то со временем она стала реальностью. Я не знаю, считал ли в моих глазах режиссер-постановщик Корнелиус Балтус, что я мечтаю спеть за границей на немецком языке в оригинале эту партию, или это сработал космос, но через год-полтора после премьеры, когда Балтус в очередной раз посетил нас, чтобы проконтролировать, все ли правильно идет в спектакле, он сказал: "У нас в Берлине продлили постановку экстренно, на полгода, а все, кто играл Кролока, уже получили контракты в других спектаклях, от которых они не могут отказаться. И мы сейчас ищем Кролока. Не хотел бы ты попробовать?"

Я говорю – конечно! И мне дали партию…

Я никогда не учил немецкий язык. Взял одну арию, слушал ее, наслушивал, и за две недели выучил, показал режиссеру-постановщику. Он послушал, сказал: "Ну, конечно, есть определенный акцент, но в основном твой текст понятен, и это лучше, чем, например, у венгров, которые тоже пробуются на эту партию. Я сейчас не могу ничего сказать, тебе должен позвонить кастинг-директор, если все примут положительное решение". И через неделю мне позвонил кастинг-директор, сказал, что мне предлагают контракт в Берлине на полгода, до окончания спектакля.

И началось очень срочное оформление рабочей визы. Я ее оформил, приехал за три, по-моему, или четыре дня до моей предполагаемой премьеры. Естественно, за три дня меня никто не мог выпустить. Там же нужно было позаниматься с коучем, выучить это все на немецком языке, запомнить постановку, сценографию. Она хотя не сильно отличается от нашей версии, но тем не менее там иные декорации и некоторые перемещения, это версии 97-го года. А через две недели после того как я вошел в служебный вход Theater des Westens, Театр запада в Берлине, я сыграл премьеру на немецком языке. И мне удалось почти ничего не забыть, не перепутать по-немецки. Это непросто, потому что вот так с нуля за две недели выучить партию и понимать, о чем ты поешь, что ты поешь – непросто. Русский перевод – художественный, он очень сильно отличается от оригинала. Сохранен только общий смысл, и то не всегда.

В Европе спектакли идут по бродвейской системе – 34 в месяц. И, отыграв ровно две недели, сыграв за две недели 16, по-моему, спектаклей, я поехал в Петербург. То есть, в воскресенье я заканчиваю играть в Берлине, а уже в понедельник утром перелетаю в Петербург и вечером выхожу на сцену  с русским текстом.

И тогда у меня начался ступор. Я не мог теперь понять, как это петь на русском языке. После полутора лет исполнения на русском , я не могу – как это? Как вообще это произносится? Потому что это ну совершенно другая история. И так это продолжалось около полугода.

Немецкие отличаются. Да даже в России отличаются зрители: Москва, Петербург, другие города очень сильно отличаются по реакции, по восприятию. Немецкая публика более, ну скажем, открыто выражает свои эмоции. Если им нравится, если они в восторге, если они принимают, то они аплодируют, кричат, свистят, топают ногами. То есть спектакль превращается в такой "зрительский" рок-концерт. Наш зритель слушает, аплодирует, смеется – но более сдержанно.

Мне кажется, оно более чем реальное, чем будущее оперетты или оперы.

Оперные произведения, музыка – это совершенно гениальные вещи, которые при правильном, профессиональном подходе и грамотном вложении средств и подборе исполнителей, производят колоссальное  впечатление. Опера менее архаична, чем оперетта. К сожалению, постановок и исполнителей мирового уровня, классного действительно уровня, не так уж и много.

У нас сейчас и к мюзиклу, зачастую, отношение, мягко говоря, непрофессиональное. Непрофессионалы берутся ставить.

Если это, конечно, не какие-то крупные компании. Мюзикл сегодня популярен и людям кажется, что это очень просто, и мы вот сейчас сделаем не хуже, даже лучше…

Я пел, дипломный спектакль у меня был Паулино в Чимарозо "Тайный брак" и Альберта Херринга я пел, Бенджамина Бриттена. И спустя три – четыре года после окончания института хотелось вернуться к опере, попробовать. Но я понял, что все-таки жанр мюзикла более интересен, я бы сказал, совершенен. Опера основывается, в основном, на музыке, на исполнении партий и в 95% случаев не исполняется актерски, пластически. А в мюзикле на равных соотносятся музыкальное, актерское, танцевальное, художественное - все средства для максимальной художественной выразительности, все подчинено тому, чтобы это был действительно полноценный музыкальный театр.

Я закончил ГИТИС как актер музыкального театра. Нас учили быть драматическими артистами, петь оперные партии, танцевать сложные мюзикловые и хореографические формы, быть разносторонне развитыми, интеллектуальными, начитанными. То есть, синтетическими артистами. Такими артистами, которые сейчас востребованы и в России, и во всем мире.

Ну, на сегодняшний день самыми сложными спектаклями были и остаются мюзикл "Кошки", который вышел в 2005 году, потому что танцевать нужно было весь спектакль, держать пластику кота, защищать и оберегать свою стаю. Я играл вожака стаи кошек Манкустрапа. Танцевальные куски доходили до 19 минут. Совершенно бешеного ритма, модерна, джаза, классики… И еще очень сложной была и остается, всегда останется, наверно, партия Джекилла и Хайда. Идет раздвоение личности, борьба внутренних противоположностей, внутренних миров героя с главным антиподом своим. И это 99,9% сценического времени на сцене и в активных движениях, позициях. Вокально безумно сложная партия. Даже просто ее спеть требует колоссальных физических и эмоциональных затрат.

Да. Себе – да.

Голос совершенствуется до конца жизни, до конца профессиональной деятельности. Сколько времени отпущено Богом - до 60, до 70, до 80, до 100 лет - нужно все время совершенствоваться, становиться лучше и лучше. Понятно, что есть объективные причины, происходят физиологическое изменения организма, но тем не менее...

Мой опыт и школа позволяют не заниматься, скажем так, каждый день, но при этом, когда появляется новая партия, новое произведение, на ее подготовку, на то, чтобы ее спеть, уходит много времени. Но если она уже спета,  для того чтобы освежить ее в памяти, проходят уроки с концертмейстером или самостоятельные занятия.

Дома. И в машине.

Еду и пою.

Так никто не слышит. А если слышит, то относится с пониманием.

Они уже воспитались, в общем-то, стали достаточно самостоятельными.

Мы стараемся видеться чаще, насколько это возможно, потому что у нас у всех загруженные графики. Но та база, которая была заложена моей бывшей супругой, и мной, она позволяет нам оставаться близкими людьми.

Младшая дочь, ей скоро будет 13, уже играет главную роль в Ленинградском ТЮЗе в мюзикле "Кентервильское привидение". Старшая дочь очень хочет петь и участвует в вокальных конкурсах, ей 15.Старший сын уже выбрал себе профессию звукорежиссера, ему 18 лет исполнилось.

Он работает звукорежиссером, записывает на студии, и я его привлекаю к участию в своих концертах, он делает потрясающий звук. Один, наверно, из самых комфортных и самых хороших по отзывам зрителей, слушателей и моим личным ощущениям.

Мы только что сыграли премьеру мюзикла "Дон Жуан: Нерассказанная история". Начинали ее репетировать в январе-феврале, когда спектакль был почти готов, добровольно ушли на карантин, не стали испытывать судьбу. А после того как были сняты ограничения, мы вновь собрались, до конца все это поставили, сыграли премьеру в Москве и три спектакля в Петербурге. Были полные залы, несмотря на многократные переносы…

Дона Хуана.

Про что я играю… Опять же про известного, загнанного в угол человека, уже немолодого, который устал от популярности, от того, что всем от него что-то нужно. И ищущего последний, наверно, уединенный угол в этом мире.

Ну, наверно.

По-разному. Мы на карантине сняли и выпустили первый в мире инстаграм-мюзикл "Мой длинноногий деда".  Каждый день с понедельника по пятницу выходила новая серия, которая состояла из одной сцены. Там есть и какие-то драматические диалоги, и музыкальные номера, конечно же. И мы снимали каждый у себя. Героиня у себя в Москве, мой герой у себя в Санкт-Петербурге. Музыканты Оркестра работали каждый у себя… Сейчас этот спектакль номинирован на международную независимую премию зрительских симпатий "Звезда Театрала" как лучший арт-ответ пандемии. Держит лидирующие места.

В инстаграме есть этот мюзикл @instamusical.ru

Вся эта история - как переписка между меценатом, который инкогнито отправил воспитанницу приюта учиться в колледж для того, чтобы развить ее литературный талант. И она каждый месяц должна писать ему отчет, как она проводит время в колледже. И он постепенно втягивается в ее судьбу, он в нее влюбляется, и через несколько лет они встречаются. Такая интересная романтическая история в постановке Алексея Франдетти. Огромная команда работала над этим проектом, больше 30 человек, и все на голом энтузиазме, получая удовольствие от процесса. Хотя главных героев всего два, но второстепенных персонажей немало, их играют Виктор Добронравов, Нонна Гришаева, Анна Ковальчук, Оскар Кучера, Лариса Долина, Александр Олешко...., всех сейчас не вспомню.

За время карантина я сделал три концерта онлайн. Мы с музыкантами сыгрались, используя все меры предосторожности. Они были показаны на специальной платформе фэйскаст. Зрители покупали ссылки одноразовые на билет и смотрели. От 500 до 1500 человек каждый концерт посмотрели в режиме онлайн и потом ещё  была возможность пересматривать в течение некоторого времени. Такой вот новый опыт принесла нам пандемия.

Дальше будем жить. Пока у нас работы много, и "Мастер и Маргарита", и "Онегин", и  развитие моего героя в спектакле "Дон Жуан-нерассказанная история", много концертов впереди. Уже вторично перенесенный сольный концерт в БКЗ и Московском Международном Доме Музыки" Они должен был состояться весной, были  перенесен на осень, а теперь снова на весну, но уже 2021 года.

Гамлета. И Jesus Christ Superstar - "Иисус Христос суперзвезда"

Его еще никто не пел. Там даже по сути еще не написан достойный материал.